Валерия (4 сезон)

В приморском городке, где волны разбиваются о черные скалы, семнадцатилетняя Валерия находит в маяке старую камеру с пленкой, которую никто не проявлял десятилетиями. Снимки показывают не пейзажи, а чьи-то сгорбленные плечи, полустертые лица и силуэт, повторяющийся в окне её собственного дома. Городок, затянутый туманом и молчанием, будто выдыхает: *«Не копай»*, но Валерия, с ее привычкой фотографировать трещины в асфальте и ржавые цепи на причале, не умеет закрывать глаза.

Её подгоняет не любопытство, а тихий гнев — мать, исчезнувшая год назад, оставила только записку с координатами этого маяка. А еще правила тут странные: по ночам жители жгут на пляже старые вещи, будто стирая следы, а на вопросы о прошлом отвечают анекдотами про чаек-воровок. Чем больше Валерия всматривается в пленку, тем чаще соседи пересекают улицу, завидев её, а в проявленных фотографиях появляются новые детали — та же тень теперь стоит у её порога, рука на плече, как удушающий груз.

Ключом становится голос в радиоэфире — мужчина, читающий стихи Пастернака сквозь шум помех, — и его она слышала в последний вечер перед исчезновением матери. Но как довериться тому, кто годами прятался за статикой, если даже отражение в зеркале начинает отставать на полшага?

Может ли пленка, пахнущая проявителем и морской солью, стать мостом через пропасть между правдой и теми, кто её закопал, — или Валерии придется сжечь и камеру, и себя, чтобы не стать еще одним силуэтом в чьем-то кадре?