Удел плоти (2020)

На краю заполярной тундры, где снег слизывает с земли даже память о лете, Вера возвращается в село, вырезанное из вековой мерзлоты и молчания. Ее младшая сестра исчезла, но старики шепчут, будто девочку «забрали обратно» — туда, где подо льдом реки чернеют щели, похожие на раны. В кармане Веры — обгоревшая фотография: на ней сестра стоит у часовни с глазами, затянутыми бельмом, словно сквозь туман смотрит. А вокруг — следы: на печке в избе выцарапаны те же узоры, что и на донышке лодки, найденной в камышах...

Здесь каждый камень помнит обеты. После заката ставни захлопываются, будто сам воздух становится предателем. Вера роется в семейном сундуке — замшелые свитки пахнут рыбой и ладаном, а соседка, крестя дверной косяк, бормочет: *«Не буди, а то услышат»*. Но как не будить, когда на стене амбара проступают силуэты, будто кто-то годами прижимался к дереву, впитываясь в него?

Чем упорнее она ищет, тем яростнее село стирает следы: дороги внезапно уходят в болото, в колодцах звенит пустота, а дети на уроках рисуют одну и ту же фигуру — человека без лица, обвитого корнями. Даже река, кажется, подыгрывает — выносит на берег то косу с сединой в пряди, то медный колокольчик с выгравированным именем сестры...

Сможет ли Вера разомкнуть этот круг, не став его частью? Или, как те древние лиственницы у порога, ее поглотят корни чужой правды — той, что дышит под ногами, теплой и ненасытной?