Хемингуэй (1 сезон)

Гавана, 1954 год. За столом в баре «Флоридита» сидит человек с седой бородой, в руках — ромовый коктейль и потёртый блокнот, где строчки перечёркнуты яростнее, чем шрамы на его костяшках. Эрнест ловит в толпе тени своих героев: то ли пьяный бред, то ли персонажи, сбежавшие со страниц, требуют дописать их судьбы.

Что толкает? В ящике старой рыбацкой лодки он находит конверт с обгоревшим письмом — не его почерк, но подпись: *«Спасибо за рыбу, старик. Ты знаешь, где я»*. Начало игры без правил: каждая улика ведёт к новому псевдониму, каждое имя — к призраку из прошлого, которое он пытался утопить в роме.

Нюансы. Гавана шепчет сплетнями: бармены забывают английский, когда он спрашивает о письме, а в зеркалах мелькает профиль женщины, которую он похоронил двадцать лет назад. Давние раны — не только на теле — зудят, как песок в ракушке.

Повороты. Чем ближе Эрнест к разгадке, тем чаще его рукописи исчезают из-под замка, оставляя вместо слов пепел. А в порту кто-то методично рвёт сети рыбаков, словно стирая следы.

Вопрос. Сможет ли он доплыть до конца этой истории, не превратившись в очередного героя собственной трагедии — человека, который *«можно уничтожить, но нельзя победить»*, пока слова не стали якорями, тянущими на дно?

Образы: Блокнот пахнет солью и лавандовым одеколоном убитого друга; треснувшая лупа на карте Кубы высвечивает координаты, которых нет на картах.