Громкое дело (2021)

Москва, наши дни. Рассыпающиеся папки в подвале редакции, где журналистка Катя с настырностью мангуста роется в архивах. Ее пальцы натыкаются на дело десятилетней давности: убийство бизнесмена, списанное на бытовуху. Но в margins — карандашные пометки «*заказ из СИЗО-6*» и пятно, похожее на высохшую кровь, пахнущее ржавчиной и дешевым кофе.

Что гонит? Не правда — ее Катя давно не ищет, — а упрямство: вчерашний свидетель «самоубился», оставив в её почте голосовое с молитвой и гудком метро. Город, будто гигантский термитник, шипит намеками: коллеги внезапно забывают русский, в лифте дома Кати вечно застревает незнакомец в слишком дорогих кроссовках.

Нюансы: У нее аллергия на ложь — в прямом смысле. С детства покрывается сыпью, когда врет сама, но теперь реакция начинает срабатывать и на чужие фальшивые слова. А еще — правила игры, где каждый второй источник требует «встречи на свалке» и оплаты криптой, будто жизнь превратилась в плохой детективный сериал.

Повороты: Чем ближе Катя к СИЗО-6, тем чаще в её квартире исчезают вещи. Сначала ручка с диктофоном, потом фото кота, потом — страницы из её же блокнота. Остаются только леденцы «Барбарис», которые она не покупала.

Финал вопроса: Когда вскроется, что карта в старом деле ведет не к убийце, а к человеку, которого вроде бы никогда не существовало — доведется ли Кате стать соавтором чужой легенды, или сжечь мосты, оставшись с аллергией и правдой в горсти, как с прогорклым изюмом?..

*P.S.: Если услышишь ночью в трубке гудки метро — не отвечай.*