Падший (2022)

На краю мира, где волны разбиваются о ржавые балки заброшенного маяка, Вера возвращается в приморский посёлок после смерти матери. В её руках — коробка старых киноплёнок, найденная в подвале: на плёнках, кроме материнских лиц из прошлого, мелькает чужой силуэт, будто тень, прилипшая к кадру. Здесь даже ржавчина на заборах кажется узором, который кто-то старательно выводил годами.

Мать перед смертью шептала: *«Не дай им стереть следы»*, но кто эти *«они»* — соседи, прячущие глаза за шторками, или что-то иное, что шевелится в тумане за маяком? Вера вскрывает плёнки ножом для вскрытия писем, замшелые катушки шипят в проекторе, как змеи, а на стене дрожит силуэт, повторяющий её движения с опозданием в секунду.

Чем больше она собирает пазл из обрывков плёнки и полустёртых писем, тем яснее: посёлок живёт по правилам, которых нет ни в одном уставе. Здесь не звонят в колокол, если ночью слышен плач со стороны моря. Здесь крестят хлеб, прежде чем разрезать. А когда Вера находит в маяке выцарапанные на стене цифры — даты, совпадающие с исчезновениями, — даже рыбаки, годами делавшие вид, что её не существует, начинают оставлять на пороге мёртвых чаек.

Повороты:
— Свет маяка однажды высвечивает на стене дома надпись: *«Беги»*, но к утру её съедает дождь.
— Единственный, кто предлагает помощь, — местный аптекарь, но в его глазах Вера видит тот же страх, что и в глазах матери на последней плёнке.

Финал вопроса:
Сможет ли она отличить тех, кто хочет спасти, от тех, кто хранит молчание, как клятву? И что страшнее — тайна, которую скрывают, или правда, которая уже вплелась в её дыхание, как запах соли на ветровом стекле?