Привязанный (2022)

Сибирь, 1996.
Алёша, пятнадцать, руки в царапинах от разбора хлама в бабушкином сарае, выдергивает из-под ржавой бочки потрескавшийся дневник. Замшелые страницы пахнут бензином и полынью — как будто автор спешил сжечь его, но передумал. Внутри — карта с метками, повторяющими узор родимого пятна на запястье парня. А еще фамилия его отца, который исчез десять лет назад, бросив в доме только пустую флягу да невнятные слухи о «долге».

Деревня живет по календарю, где красным помечены дни, когда нельзя выходить за околицу — шепчут, что земля там «дышит». Но метки на карте ведут именно туда. Каждый шаг Алеши обрастает шипами: старики крестятся, увидев дневник, друг детеныш внезапно признается, что следил за ним по просьбе матери, а в телефонной будке у почты кто-то регулярно рвет справочники с номерами райцентра.

Повороты:
— Чем чаще Алеша цитирует отцовские записи («правда под ногами, не в небе»), тем упорнее соседи делают вид, что не знали того, чьй портрет годами висел в сельском клубе.
— Карта меняется: линии маршрутов складываются в контуры лица, которое он видел только на фото.

Фильм — не про клады. Про то, как вскрывать нарывы тишины.
Сможет ли он не стать тем, кто, как отец, предпочтет исчезнуть с правдой, вместо того чтобы взорвать молчание цепью вопросов?