Восставшая из ада (2022)

На окраине города, в заброшенном складе, где неон аварийных вывескок мигает, как нервный тик, Райли — девушка с тёмными локонами и привычкой гасить тревогу сигаретами — натыкается на шкатулку. Не простую: ржавый металл, испещрённый узорами, которые похожи то ли на символы, то ли на шрамы. Её механизм щёлкает, будто кости перемалывают стекло, а внутри — не драгоценности, а запах меди, старых операционных и чего-то… сладковатого, как гниль под маской духов.

Её тянет разгадать этот пазл, будто он отвечает на вопрос, который она годами прятала в венах. Но каждая повёрнутая грань оставляет на пальцах следы, будто кожу лижут языки с иголками. Город вокруг меняется: соседи в капюшонах исчезают в подворотнях, а в окнах напротив зажигаются свечи — ровно шесть, всегда шесть. Даже её брат, вечный спаситель с дрожащими руками, теперь шепчет: *«Выбрось. Пока не стало как тогда»* — но «тогда» она не помнит. Или не хочет.

Чем ближе Райли к разгадке, тем чаще в зеркалах мелькают тени с кожей, стянутой булавками, и голосами, похожими на скрип винила на излёте. Они предлагают сделки, где плата — не кровь, а что-то глубже: память? Боль? Имя? А шкатулка меж тем собирает себя сама, как рана, которая не хочет затягиваться.

Сможет ли Райли остановиться, если единственный выход вперёд — пройти через дверь, где даже крик звучит как благодарность?