Проблеск (2022)

В промороженной сибирской деревне конца 90-х, где даже соль в банках смерзается комьями, шестнадцатилетний Алёша находит в покосившемся сарае потёртый блокнот — не дневник, а чертежи. Замшелые страницы пахнут бензином и полынью, а между схемами насосов и цифрами давления вклеена детская фотография его отца, который исчез десять лет назад, работая на заброшенной скважине. Деревня твердит: *«Сгорел в аварии»*, но записи в блокноте шепчут обратное — кто-то годами имитировал его почерк, добавляя новые строки уже после смерти.

Алёшу гложет не просто любопытство — он помнит, как отец, уезжая в последнюю смену, спрятал под половицей ключ с гравировкой «Север-17». Теперь парень бьётся в паутине молчания: старики крестятся при упоминании скважины, бывшие коллеги отца внезапно «не помнят», а в школе исчезает его тетрадь с расшифрованными символами из блокнота. Чем глубже он роет, тем чаще на краю леса замечает силуэты в противогазах, будто ждущих, когда он соберёт пазл, который вёл отца не к огню, а к чему-то холодному и немому, спрятанному под вечной мерзлотой.

Помогает только Ларка, дочь пьющего геолога, которая сама ищет пропавшую мать. Вместе они идут по следу меток на карте — ржавые вышки, туннель за водопадом, подземный бункер с расплавленными замками… Но каждое открытие ставит новые вопросы: почему в посёлке нет детей младше двенадцати? Зачем в тайге глушилки, заглушающие радиочастоты? И что за свет в ночи, который Алёша видит лишь краем глаза, будто кто-то манит его в чащу, где земля гудит, как живая?

Сможет ли он доверять даже Ларке, если её внезапные провалы в памяти совпадают с датами отцовских записей? Или правда — как та скважина: чем ближе к ней, тем меньше кислорода остаётся для тех, кто не готов к ответам?..