Мы из джаза (1983)

Москва, 1920-е. Запах машинного масла из трамвайного депо смешивается с хриплыми нотами саксофона, который главный герой, Костя — юнец в потёртом пиджаке — прячет под пальто, как контрабанду. Его ритм — вызов унылым маршам и плакатам «Долой буржуазное искусство!», но играть джаз здесь всё равно что разжечь костёр в пороховом погребе.

Что толкает? Неожиданный шанс: тайный клуб ищет музыкантов для «экспериментального выступления». Но чтобы получить разрешение, нужно убедить чиновника, что их музыка — «не разложение, а прогресс». А как убедить, если даже ноты в партитуре приходится переписывать под псевдонимами, а твой отец — ветеран оркестра, играющего на партсъездах, — грозится выбросить саксофон в Москву-реку?

Нюансы: Репетиции в подвале, где стены в пятнах сырости, звучат как исповедь. Но чем смелее их импровизации, тем чаще в толпе слушателей мелькают кепки с госзначками. А один из участников ансамбля, барабанщик-оптимист, вдруг начинает опаздывать, бормоча о «встречах с товарищами из министерства».

Образы: Костя чистит клапаны саксофа тряпкой, пахнущей дегтем и страхом; замок на двери подвала, всегда приоткрытый ровно на щель, будто кто-то забыл его закрыть... или не хотел.

Финал: Когда афиши концерта внезапно исчезают со стен, а в телефонной трубке молчание сменяется вопросом: «Вы точно играете *нашу* музыку?», — Костя понимает: доверить можно только звукам. Но хватит ли духа сыграть последний аккорд, зная, что за ним — тишина или взрыв?