Он мой хозяин (1 сезон)

В промозглом уральском городке, где ржавые трубы котельных пронзают туман, пятнадцатилетний Дима натыкается на пса с глазами, словно затянутыми декабрьским льдом. Ошейник пса — не просто железная полоска: на нём проступают стёртые цифры, словно серийный номер, а под подвеской прячется свёрнутая бумажка с координатами заброшенного карьера. Городок, привыкший к тишине после закрытия шахт, вдруг оживает шепотом: старики крестятся, заслышав ночной вой, а одноклассники Димы исчезают на день-два, возвращаясь с пустыми взглядами и шрамами на ладонях.

Что движет Димой? Не героизм, а щемящее одиночество: отец, пропавший в тех же штольнях, мать, спрятавшаяся в тине водки, и этот пёс, который не лает, но ведёт — то к заколоченному дому геологов, то к ржавой калитке, за которой слышится плач.

Правила здесь просты и страшны: не задавай вопросов о пожаре 98-го, не заглядывай в подвалы, и никогда не доверяй тем, кто называет карьер «просто ямой». Когда Дима находит в библиотеке фото отца с тем же псом на поводке, а соседка-травница начинает подбрасывать в почтовый ящик пучки полыни, он понимает: связь между собакой и пропавшими — не цепь, а петля.

Повороты? Каждый, кого Дима пытается расспросить, через сутки оказывается в больнице с одинаковым диагнозом — «отравление грибами». А ещё те странные сны: он бежит на четвереньках по штольне, чувствуя, как ладони грубеют в когти, а впереди, в кромешной тьме, тявкает тот самый пёс...

Сможет ли Дима остановиться, если след ведёт к двери, за которой, кажется, ждёт отец? Или стать тем, кто завывает в трубах, напоминая городку, что некоторые ямы роют вглубь, а не вширь?

*Образы:* ошейник, пахнущий машинным маслом и мокрой шерстью; снег, чернеющий у карьера, будто припудренный пеплом; тиканье отцовских часов, найденных в конуре пса — стрелки замерли на 3:14.