Последний Носферату (2023)

В старом портовом городе, где туманы вплетаются в кирпичные трещины, молчаливый реставратор Эмиль ночами сводит сны на холсты — красками из толчёного угля и ртути. Его кисти скользят по штукатурке, оставляя следы, будто кто-то дышит за спиной. Но когда в мастерскую приносят портрет женщины с глазами-провалами — ту, что он видел лишь в кошмарах детства, — тишина обращается игрой теней.

Заказчик исчезает, оставив ключ от заброшенной часовни, где под алтарём лежат письма, пропитанные йодом и дрожью. Чем больше Эмиль вчитывается, тем чаще зеркала в городе показывают не его, а кого-то иного — человека в плаще, чьи шаги звучат как шелест пергамента. Соседи крестят двери мелом, шепча о «ночных палачах», но улицы уже меняют геометрию: переулки смыкаются в ловушки, а фонари гаснут, едва он поднимает голову.

Прошлое Эмиля — лабиринт без начала: детдом, побеги, ожоги на ладонях, будто он хватал тени. Новые союзники сулят ответы, но их правда пахнет обманом — сладковатым, как миндаль в цианиде. Когда часы бьют три, а стены часовни начинают *дышать*, он стоит перед железной дверью. Открыть — значит услышать, что кричала мать в последнюю ночь. Не открыть — стать частью полотна, которое уже пишут за его спиной.

Сможет ли доверять тем, чьи лица на картинах стареют с каждым рассветом?