Леопардовая шкура (1 сезон)

В затерянном поселке у края тайги, где даже свет фонарей тонет в густой сизой мгле, бывший зек Игнат возвращается домой — не по своей воле. В кармане — письмо от сестры, прожжённое на краях, будто его спешили спрятать от огня. Её голос в строках прерывист, как радиопомехи: *«Найди то, что зарыл отец перед тем, как исчезнуть. Они уже идут»*.

Здешние живут по законам молчания: следы на снегу заметают к утру, а прошлое — к полудню. Но старый охотничий домик отца хранит больше, чем ржавые капканы: под половицей — фотографии с людьми, которых нет на местных могилах, и медальон в форме леопардового клыка, холодный, как клинок. Чем чаще Игнат спрашивает — тем чаще в его избу стучатся ночью, оставляя на пороге куски угля (здесь это не топливо, а предупреждение).

Даже тайга здесь дышит иначе: ветви смыкаются за спиной, будто направляя к заброшенной обогатительной фабрике, где когда-то кипела жизнь, а теперь ржавые трубы воют, как голодные звери. Соседи шепчут, что «леопардовая шкура» — не метафора, а сестра, оказывается, годами носила траур по человеку, который… не умер.

Сможет ли Игнат поверить в то, что отец — не предатель, а жертва, если каждый шаг к правде заставляет кровь стынуть в жилах? И что страшнее: враги за дверью или ярость, что клокочет в нём самом, готовая сорваться с цепи?

P.S. Запах здесь — как персонаж: смесь хвои, гари и металла, будто сам воздух проржавел. А тишина между репликами густеет, словно смола.