Последний из команчей (1953)

Техас, 1874 год. Пыль, пропитанная горечью поражения и виски, вьётся за каблуками Бритта Лза — человека, чья тень длиннее, чем дорога домой. Его сапоги помнят рёв артиллерии, а глаза — пепел сожжённых ранчо, но теперь он пасёт чужих коров в мундире, который давно не его. Одиночество здесь звенит, как шпора на пустой веранде, пока в каньонах не загораются сигнальные огни команчей — не набег, а крик: *они тоже теряют землю под копыта прогресса*.

Что толкает его в седло? Не золото или слава, а письмо от женщины, которая когда-то стирала кровь с его бинтов. Её дочь исчезла в степях, утащённая не племенем, а собственной тоской по дикой свободе. Бриттлз скачет не спасать — он ищет ответ, почему бегут от мира, который сам стал клеткой.

Но прошлое не отпускает: местные шепчут, что его винтовка слишком медленно опускается при виде знакомых лиц среди команчей. А в кармане — обрывок карты с меткой, где реки текут вспять, и детский браслет из бисера, пахнущий не степью, а дешёвыми духами из салуна...

Повороты: чем ближе он к истине, тем чаще встречные всадники растворяются в мареве, словно призраки. А в городке, где даже колодцы высохли от лжи, внезапно находится золото — слишком много, чтобы верить в случай.

Финал вопроса: когда граница между врагами и союзниками стирается, как карандашная линия на ветру, сможет ли Бриттлз перестать целиться — или его пальцы навсегда срослись со спусковым крючком истории?