У Мэри был ягнёнок (2023)

«У Мэри был ягнёнок» начинается с прибрежного городка, где чайки кричат хриплее, чем местные сплетни, а волны вымывают на берег не только водоросли, но и обрывки старых песен. Мэри, ветеринар с руками в шрамах от когтей и зубов, возвращается в дом бабушки — тот самый, где в подвале десятилетиями звенела пустая клетка. Теперь в ней лежит свёрток: письма на иврите, фотография женщины, похожей на неё, но не бабушку, и ключ от маяка, которого нет на картах.

Городок живёт по правилам, написанным невидимыми чернилами: не спрашивай, почему в полночь гасят огни, не ищи лиц в окнах маяка, не замечай, как старики крестятся при звуке колыбельной из радиоприёмников. Но Мэри нарушает тишину вопросами — и тогда соседи начинают дарить ей белые цветы (траурных здесь не держат), а в её клинике появляются животные с одинаковыми шрамами: спиралью на левом боку.

Чем чаще она поднимается по ржавым ступеням маяка, тем явственнее слышит за спиной шаги, которых не было. Чем упорнее складывает пазл из бабушкиных слов («ягнёнка нужно кормить в полночь»), тем яснее: кто-то ждёт, чтобы она ошиблась. Или вспомнила.

Финал висит на острие: довериться ли тому, кто шепчет «спаси их» сквозь вой ветра, или замуровать дверь, за которой блеют одновременно сто ягнят — и один голос, слишком похожий на её собственный?..