Я здесь с самого начала (2023)

В затерянном городке, где асфальт трескается, как старая кожа, двадцатитрехлетняя Вера возвращается после семи лет молчания — на похороны отца, которого только что откопали в их собственном огороде.
Его карта с обведёнными красным домами и значками, напоминающими перевёрнутые кресты, пахнет бензином и полынью — точь-в-точь как его руки после ночных «ремонтов» в гараже. Но городок делает вид, что Леонида Петровича не существовало: соседи крестятся на неоновые иконы в витринах (здесь с 2014-го запретили зеркала), а в мэрии на стене её заявления уже висит чужой плакат: *«Они здесь. Не ищи лишнего»*.

Чем глубже Вера ворошит прошлое, тем чаще находит записки в щелях стен — детским почерком, её собственным, но с датами *после* отъезда. А ещё — правила, которых нет в уставе: не выходить на улицу в дождь, не трогать сирот в чёрных комбинезонах, не задавать вопросов о «гостях из шахты». Даже её детские друзья, теперь водители ржавых автобусов и продавцы в ларьках с треснувшими витринами, шепчут одно: *«Он сам виноват. Нарушил договор»*.

Но когда в её съёмной комнате появляется фото отца с датой *«завтра»*, а на карте кровь вместо чернил начинает пульсировать у границы леса — Вера понимает: он живёт в параллельном времени, застрявшем в петле. Или это она сошла с ума, как в шестнадцать, когда *увидела их* впервые...

Сможет ли она поверить тем, кто годами замалчивал правду, если её единственный союзник — парень с лицом, которого *не помнит* город, утверждающий, что они с Верой дружили в детстве? Тому, у кого на ладони — точно такой же шрам от ожога, как у неё.