Падение империи (2024)

В забытом уральском городке-призраке, где ржавые трубы фабрик пронзают туман как иглы, Лика, дочь пропавшего инженера, возвращается спустя десять лет. В пустой квартире отца она находит синий чемодан с чертежами подземных тоннелей — линии на них переплетаются с символами, похожими на шрамы от ожогов. Городок, кажется, затаил дыхание: продавщица в лавке внезапно глуховата, когда Лика спрашивает про «ночные смены» завода, а в телефонной будке кто-то вырвал страницы с буквой «Ы».

Её преследует не столько страх, сколько стыд — ведь она сбежала отсюда в восемнадцать, бросив отца с его тихим безумием, а теперь каждый шаг по скрипучему паркету отзывается детскими клятвами («никогда не рыть глубже»). Но тоннели ведут к реке, где под ржавой решёткой свалки она видит те же символы — их выцарапали на бетоне, и они светятся под фонарём, как краска от старых циферблатов.

Чем ближе Лика к разгадке, тем чаще в её почте всплывают анонимные фото: то её собственная дверь с выломанным замком, то отец на каком-то митинге, лицо искажено не гневом, а чем-то вроде восторга. А ещё — сосед-алкоголик, некогда учитель физики, шепчет про «испытания 89-го», но на лбу у него шрам-лабиринт, словно кто-то выжег карту побега.

Финал? Он зависит не от схватки в тоннелях, где свет фонаря выхватывает чьи-то следы в чужой обуви, а от того, поверит ли Лика своему брату — пареньку с гитарой, который всё эти годы жил в городе, но так и не выучил ни одной песни до конца. Или это он не дал ей закончить...?