Река призраков (2024)

На краю затерянного посёлка, где река Обь целует вечную мерзлоту, бывшая спасательница Вера возвращается домой — не по своей воле. В кармане — смятый конверт с фото пропавшей сестры, сделанным *после* её похорон. Здесь дома пахнут кедровой смолой и старыми страхами: каждую полночь река выбрасывает на берег обледеневшие безделушки умерших, а старики шепчут, что призраки просят не памяти, а мести.

Что толкает её вперёд? Не надежда — упрямство. Сестра в последнем звонке смеялась: *«Они здесь, подо льдом, дышат сквозь трещины»*. Теперь Веру преследуют те же сны: лёд под ногами теплеет, а в отражении воды за спиной — чужие силуэты. Правила? Не подходи к реке в одиночестве. Не задавай вопросов вслух. Но как молчать, если дети в школе рисуют на партах её лицо, а в заброшенной лодке она находит свой детский браслет — тот, что потеряла в день гибели матери?

С каждым шагом посёлок сжимается: дружок-геолог вдруг стирает следы с карты, соседка-шаманка подбрасывает в окно сушёную рыбу — знак тихой угрозы. Даже река меняет правила: призраки теперь приходят днём, шелестя, как целлофан, и оставляя на стёклах отпечатки синих губ.

Всё это было бы легче, если бы Вера не знала: три года назад она *сама* вычеркнула из отчёта странные следы на месте крушения парома. Сможет ли она теперь разжать кулак, в котором десятилетиями держала собственную ложь — или река потребует плату за молчание?