- Год выпуска: 1998
- Страна: США, Канада
- Жанр: Мультфильмы
- Продолжительность: 01:39
- Премьера (Мир): 1998-12-16
- Качество: BDRip
В песках древнего Египта, где дворцы из позолоты отбрасывают тени на глиняные хижины, живёт юноша, чьи руки слишком грубы для царских украшений, а сердце слишком тяжёлое для дворцовых пиров. Его зовут Моисей — приёмный сын фараона, чьи сны разрывают крики незнакомых голосов и запах речного ила, въевшийся в кожу, будто память. Что толкает его вперёд? Не меч, не пророчество — тихий шёпот старухи-рабыни, чьи глаза повторяют его собственные. Расколотый амулет, спрятанный под плитой: два половинки
- Год выпуска: 1998
- Страна: США
- Жанр: Мультсериалы
- Продолжительность: 00:22
- Премьера (Мир): 1998-09-12
- Качество: DVDRip
Сибирь, 1998-й. Заброшенный сарай скрипит на ветру, а внутри — дневник с обложкой, обожжённой огнём. Алёша, пятнадцать лет, руки в царапинах от ржавых гвоздей, листает страницы, где вместо букв — кривые линии карты. Замшелая бумага пахнет бензином и полынью, будто автор писал его, прячась в цистерне. Карта ведёт к острову на озере, которого нет ни на одном атласе. Но зачем отец Алёши, исчезнувший год назад, рисовал её в блокноте с печатью психиатрической лечебницы? Деревня молчит. Старики
Нью-Йорк, 1998. В подвале заброшенного бодеги на Гарлеме, семнадцатилетний Мигель натыкается на ржавую железную шкатулку. Внутри — обгоревшая карта с контурами Манхэттена, где вместо улиц — петли ацтекских символов, а углы испещрены цифрами из эпохи Сухого закона. Его дед, старьёвщик, внезапно стирает с лица земли лавку, шепча перед смертью: *«Они не простят тебе этих чисел»*. Что связывает бродячих джазменов, подземные тоннели 1920-х и исчезновения бездомных? Мигель, привыкший драться за
- Год выпуска: 1998
- Страна: США
- Жанр: Мультсериалы
- Продолжительность: 00:22
- Премьера (Мир): 1998-09-01
- Качество: DVDRip
В африканской саванне, где воздух дрожит от зноя и криков бабуинов, двенадцатилетняя Элиза Торнберри шепчет что-то на ухо гепарду — и он, вопреки всему, шепчет в ответ. Её семья — странствующие документалисты, вечно торопящиеся заснять «последнего носорога» или «редчайшую орхидею», но Элизу манит другое: тихий язык зверей, который она скрывает даже от родителей. Всё меняется, когда в лагере появляются следы браконьеров — не людей, а кого-то, кто оставляет за собой серебристые перья и сломанные
Новосибирск, 1998. Алёша, пятнадцатилетний паренёк с вечно замерзшими пальцами и тягой к старым магнитофонам, находит в заброшенном гараже жестяную коробку. Внутри — дневник отца, которого он не помнит, с картой, где отмечены странные точки: *«Станция “Мох”», *«Труба №7»*, *«Кладбище ламп»*. Замшелые страницы пахнут бензином и полынью, а в углу — детский рисунок: человек с тремя глазами. Соседи, обычно сплетничающие у проржавевших колонок, вдруг замолкают, стоит Алёше заикнуться о находке. Даже
- Год выпуска: 1998
- Страна: США
- Жанр: Мультсериалы
- Продолжительность: 00:22
- Премьера (Мир): 1997-10-04
- Качество: DVDRip
Нью-Йорк, конец 90-х. Над головой Джеймса — не просто небоскрёбы, а спрессованный воздух жарких летних ночей, пропитанный гудками такси и шепотом невидимых антенн на крышах. Он — коп в потрёпанных кедах, который ловит карманников между хот-догами и вспышками камер туристов. Но однажды ночью *рыжий старик в пижаме* пробегает мимо него со скоростью спринтера, и на асфальте остаются следы... сияющей слизи. Его вербуют в команду, где галстуки чернее ночи, а ручки-вспышки стирают память. Здесь
В раскалённом августе 98-го пятерка ребят с окраины забытого уральского посёлка находит под полуразрушенной водонапорной башней железный ящик. Ключом становится ржавая пионерская заколка одной из них — словно кто-то ждал именно их. Внутри: плёнка с детским голосом, умоляющим "не пускать синих", да связка писем, подписанных именами их родителей... Но в посёлке никто не слышал о "синих", а на вопросы взрослые хмурятся: *"Не валяй дурака, Ленка — где нашла, туда и
В захолустном городке на краю Урала, где чайники свистят на печках, а улицы после дождя пахнут ржавчиной и смородиной, Эрика — девушка с руками в царапинах от разборки старых радиоприёмников — находит в подвале кинотеатра «Октябрь» коробку плёнок. На них — чужие воспоминания, запечатлённые поверх официальных хроник: детский смех на фоне пустых полок магазинов, крики в ночи, шепоток о «пропавших без вести, которые никому не нужны». Её толкает не любопытство, а тихий гнев: эти кадры — словно эхо
Лондон, 1616 год. Порох и шелка. Покахонтас ступает по скрипучим доскам корабля, где в трюме пахнет смолой и чужими страхами, а на палубе ей шепчут: «Там, за туманом, — мир, который считает себя единственным». Ее везут не как заложницу — как *мост* между двумя берегами, где пушки уже заряжены недоверием. Но как говорить с теми, кто видит в реках — границы, а в деревьях — дрова? Ее оружие — не лук, а вопросы. Зачем король Джеймс дарит ей платья с кринолинами, тугие, как петли? Почему карты
В заледеневшем замке, где тени танцуют под мелодию невидимого шарманщика, Бель находит дневник, чьи страницы покрыты узорами из инея и пахнут чернилами, смешанными с дымом давно погасших свечей. Это не просто книга — её строки пульсируют, словно живое сердце, открывая истории, которых *не было* в её памяти. Но каждая прочитанная глава заставляет исчезать предметы из замка: то пропадает зеркало в оправе из дубовых листьев, то растворяется в воздухе голос кого-то, чьё имя все будто знают, но не
В дымных тавернах Афин, где тени богов сливаются с гулом рынка, юный Геракл разбивает амфоры неловким взмахом — мускулы как колонны храма, а улыбка щенка, потерявшего стаю. Его мир — это лестница между землей и Олимпом: отец-Зевс вещает с небес афоризмами, а смертные друзья смеются над парнем, который не знает своей силы. Но когда ночью в кузнице вспыхивают руины чужого сна — *стены шепчут имя Аида, а в трещинах пола ползут тени крабов* — Геракл понимает: его «дар» не случайность. Чтобы стать
В африканской деревне, где песок жжёт босые ноги даже ночью, живёт Кирику — мальчик, ростом с тростниковый стебель, но с взглядом старше гор. Здесь дождь забыл дорогу, а взрослые шепчутся о колдунье, чья тень длиннее заката. Но Кирику не боится: он знает, что зло редко бывает таким прямым, как змея в песке. Его движет не подвиг, а вопрос, который он задаёт матери: *«Почему мы перестали петь?»*. Ответы прячутся в узорах на потёртых барабанах, в глазах старейшин, что отводят взгляд, будто видят в