- Год выпуска: 2018
- Страна: Германия, Бразилия, Нидерланды, Италия, США, Япония, Великобритания, Швеция, Австрия, Швейцария, Дания, Канада
- Жанр: Фильмы
- Продолжительность: 01:28
- Премьера (Мир): 2018-01-19
- Качество: WEB-DL
В промёрзшем дворе спального района, где снег впитывает запах ржавых труб и перегара, Виктор — бывший хирург с руками, пахнущими антисептиком и водкой, — каждый вечер загружает в фургон «невидимки»: тех, кого город договорился забыть. Его работа — чистота, молчание, отсутствие вопросов. Но однажды под брезентом кто-то шевельнётся... Правила просты: не смотреть в лица, не искать имён, не спасать. Но как отключить рефлекс, если под пальцами — пульс, а в кармане — фото ребёнка, улыбающегося в
На краю якутской тундры, где вечная мерзлота трещит, как старый паркет, братья-охотники за бивнями мамонтов натыкаются на нечто острое под снегом — не кость, а железный люк, проржавевший до цвета крови. Внизу — лаборатория 40-х, застывшая во льду: пробирки с этикетками *"Генезис-2"*, фото чужого ребенка в рамке, пианино, чьи клавиши теперь грызут крысы. Старший, Миша, хочет продать находку китайцам — семье нужны деньги. Младший, Петя, копает глубже: детские снимки в архивах совпадают
Артур и дети круглого стола (2018) В приморском городке, где улицы вяжутся лабиринтом ржавых лестниц и чахлых балконов, пятнадцатилетний Артур каждое утро ловит запах сгоревшей проводки из подвала своей школы. Он не говорит о том, что видит: тени на стенах складываются в чужие лица, а старые газеты в углу класса шепчутся на языке, который он едва понимает. Всё меняется, когда в заброшенном порту находят ящик с часами, остановившимися ровно в 3:07 — время, когда его мать исчезла семь лет назад.
В затерянном альпийском отеле, где снег скрипит как стиральная доска, а стены помнят шепоты одиноких путников, Жорж заключает пакт с кожанкой — темно-коричневой, потрескавшейся, пахнущей дерзостью и старым виски. Он продал всё, чтобы купить её, но теперь куртка требует большего: стать *единственной*. Не модным аксессуаром, а символом — броней против собственной никчемности. Его мания обрастает ритуалами: ночные разговоры с пустым рукавом, саботаж чужих пальто в гардеробе, вера в то, что кожа
- Год выпуска: 2019
- Страна: Швейцария
- Жанр: Фильмы
- Продолжительность: 01:15
- Премьера (Мир): 2019-01-25
- Качество: HDTV
1999 год. Посольство в одной из африканских столиц, где воздух дрожит от жары и приглушённых переговоров по спутниковому телефону. Здесь Мария, молодая атташе с тёмно-вишнёвым шрамом на запястье — след от детской игры в «разведчиков», — находит в сейфе с проржавевшим замком папку с грифом «УНИЧТОЖИТЬ». Внутри — фото исчезнувшего журналиста и ключ от склада, где пахнет порохом и мёдом, будто война здесь — старый контрабандист, смешивающий грузы. Её вопросы будят тишину: коллеги отводят взгляд за
Сибирь, 1994. Алёша, пятнадцатилетний пацан с обветренными руками и упрямой челкой, роется в ржавых банках из-под бензина в заброшенном гараже отца — и натыкается на потёртый блокнот. Замшелые страницы пахнут машинным маслом и полынью, а между ними — схема подземных ходов, ведущих куда-то к окраине посёлка. Подпись дрожит: *«Тут не стены, а уши»*. Посёлок живёт по своим законам: старики шепчутся о «проклятой шахте», подростки исчезают на сутки, возвращаясь с пустыми взглядами и синяками под
В промёрзшей сибирской деревне, где избы тонут в сугробах даже в мае, семнадцатилетний Алёша находит в ржавом кузове брошенного «Урала» дневник. Замшелые страницы пахнут бензином и полынью, а карта внутри ведёт к шахте, которую стёрли с советских карт. Деревня, привыкшая к тишине, внезапно оживает: соседи шепчутся за заборами, а старый геолог с перебитыми пальцами следит за каждым шагом парня — будто боится, что тот откроет не ту дверь. Шахта — не просто дыра в земле. Это горизонтальная могила:
Кабул, 1999. Воздух густ от пыли и отчаяния: над городом, словно ржавые ножницы, сомкнулись законы талибов. Здесь, среди глиняных стен, где тени кажутся единственными свободными существами, пересекаются судьбы четверых. Мохсен, бывший дипломат с глазами, полными былого достоинства, шагает по базару рядом с женой Зунайрой — её алая чадра режет толпу, как рана. Она когда-то защищала в суде права женщин, а теперь даже её шаги измеряют чужой гнев. Рядом, в тюремной камере, пахнущей затхлостью и
В глубине дождевых лесов Борнео 1980-х, где воздух густеет от влаги, а лианы сплетаются в сети, швейцарец Бруно Мансер стирает границы между мирами: он учится читать лес как текст — по шелесту листьев, следам на глине, немым взглядам охотников-пенан. Но когда треск бензопил врезается в вековой гул джунглей, а реки мутнеют от срубленных стволов, его одержимость становится опасной игрой. Здесь не спасают громкие лозунги — только молчаливая война с системами, где взятки вплетены в корни деревьев,
В приморском городке, где ржавые корабли гниют у причалов, а неон крестов на холме мигает как摩斯码, девятнадцатилетняя Зоя-механик находит в бензобаке старого «Урала» конверт с запиской отца — умершего пять лет назад. Бумага пахнет соляркой и ладаном, а строки выведены почерком, которого она не помнит. Городок, живущий по уставу забытой секты «Глас Безмолвных», шепчет ей вслед: здесь нельзя задавать вопросы после заката, нельзя упоминать море в женском роде, нельзя искать тех, кого «забрали в
«Эхо (2019)» — это история, которая начинается с ржавого замка на двери заброшенного элеватора где-то в сибирской глухомани. 1996 год, июльский зной плавит асфальт, а шестнадцатилетняя Вера, дочь местного механика, находит в отцовском гараже плёнку от старого диапроектора. Кадры на ней — невинные: дети в пионерских галстуках, лесной праздник. Но почему отец, увидев их, разбил кружку об пол, а на следующее утро исчез вместе с единственным автобусом в посёлок? Вера роется в прошлом, где каждое
Берлин, наши дни. На чердаке заброшенной типографии, где пыль режет свет как лезвие, графический дизайнер Лина находит коробку с плёнками для фотонабора. На них — шрифт *Гельветика*, но буквы складываются в координаты и даты, которых нет в истории. Каждая плёнка пахнет озоном и старыми чернилами, будто её прятали в спешке, обжигая пальцы. Лина одержима: её отец, исчезнувший типограф, когда-то работал здесь. Но чем чётче становятся узлы на карте, тем агрессивнее молчат бывшие коллеги отца. В