- Год выпуска: 1992
- Страна: Великобритания
- Жанр: Фильмы
- Продолжительность: 01:27
- Премьера (Мир): 1993-01-23
- Качество: WEBRip
Флорида, начало 90-х. Асфальт плавится под колёсами грузовиков, а Эйлин — бродяга с гитарой за плечом и взглядом, острым как лезвие бритвы — продаёт свои истории в обмен на бензин и сигареты. Её трейлер пахнет порохом, дешёвым виски и надеждой, которой уже давно нет места на этом шоссе. Здесь каждый километр — сделка с небом, но её молитвы давно стали проклятиями. Что толкает её в темноту? Не звёзды, а фары фургонов, останавливающихся на обочине. Не месть, а ярость, копившаяся годами в синяках
В старинном английском поместье, где часы отбивают время как приговор, дворецкий Стивенс годами полирует серебро тишиной. Его мир — это безупречные скатерти, приглушенные шаги по дубовым паркетам и письма хозяев, которые он вскрывает дрожащими пальцами, но никогда не читает. До того дня, пока старый радиоприемник не шипит новостями о войне, а в кармане его строгого пиджака не оказывается конверт с знакомым почерком: *«Вы когда-нибудь задумывались, что мы выбрали вместо жизни?»* Поездка на запад
В рыбацком посёлке на краю мира, где волны дробятся о ржавые маяки, пятнадцатилетний Том Тамб находит в треснувшем ките-скелете карту, вшитую в кожу старого дневника. Страницы, пропитанные йодом и дегтем, ведут к острову, которого нет на навигационных схемах. Но не любопытство гонит Тома — каждую ночь ему снится отец, исчезнувший в шторм десять лет назад, будто зовёт сквозь шум прибоя. Посёлок молчит. Рыбаки крестятся, заслышав имя острова, а в конторе порта внезапно "теряются" все
В глухом лесу, где рассветы тонут в сизом тумане, три зверёнка — ежонок с треснувшими очками, крот-изобретатель в промасленных перчатках и барсучонок, чьи когти дрожат от воспоминаний о родителях, — выкапывают из-под корней ядовитый цветок. Их учитель, старый барсук, задыхается в норе: кто-то отравил родник. Но как найти антидот, если карта в его дневнике обрывается на полуслове, а замшелые страницы пахнут бензином и полынью? Чем дальше зверята бредут вдоль ржавых труб, тем чаще следы ведут не
В глухой сибирской осени 93-го 16-летняя Катя находит в ржавой канистре, зарытой под покосившимся сараем, карту с меткой: *«Их поезд — под нами»*. Замшелая бумага пахнет соляркой и мерзлой землёй, а на обороте — детский рисунок: что-то с когтями, вцепившимися в вагон. Её старший брат исчез год назад, оставив на подоконнике плюшевого стегозавра. Теперь Катя копает там, куда взрослые шепчут *«не ходи»*, а старики крестятся, бормоча про *«старых хозяев земли»*. Но правила здесь странные: *никогда
- Год выпуска: 1993
- Страна: Великобритания
- Жанр: Фильмы
- Продолжительность: 01:42
- Премьера (Мир): 1993-05-05
- Качество: BDRip
Уральский городок, 1993 год. Заброшенный цех завода «Красный Октябрь» хранит больше, чем ржавые шестерни. Семнадцатилетняя Катя, с руками в царапинах от лазания по руинам, натыкается на механизм, похожий на часы размером с дверь. Его циферблат светится синим — как шрам от сварки, который не зажил у неё на ладони после пожара, где погиб отец. Теперь этот свет преследует её даже во сне. Почему сосед-сталевар, всегда молчаливый, вдруг начал подбрасывать записки с координатами? И зачем директор
На краю камчатского побережья, в рыбацком посёлке, где волны грызут скалы как голодные псы, шестнадцатилетняя Вера каждую ночь зажигает маяк. Её руки ещё помнят, как отец учил её вязать морские узлы, но он исчез пять лет назад, оставив лишь ржавый компас да шепотки соседей: «Искал *тот* остров…». Однажды шторм выплёвывает на берег бутылку — не с письмом, а с обрывком фото, где запечатлена рука отца, сжимающая странный камень с резьбой, как на старых тотемных столбах. Стекло бутылки пахнет
В глухом переулке Ленинграда 1993 года, меж разваливающихся стен обшарпанного института, аспирант Илья натыкается на рукопись в заброшенном лифте. Страницы, испещренные формулами и шифрами, пахнут типографской краской и пылью архивных запретов — будто кто-то вырвал кусок истории и спрятал в ржавый ящик. Каждая строчка бросает вызов всему, во что Илья верил: не логика, а *молчание* становится здесь ключом. Его подталкивает не любопытство, а стыд — год назад он предал наставника, отказавшись
Лейпциг, 1993-й. Следы сварки на ржавых баках «Пантер» еще теплятся под октябрьским дождем, а молодой реставратор Юрген, разбирая дедовский гараж, натыкается на конверт с ключом и фото: *три танка в снегу, лицо в шрамах — его лицо.* Городок шепчется о «призраках в мундирах», что бродят у старых заводов, но Юргену плевать на легенды — он ищет мать, исчезнувшую в 89-м. Архивы шелестят полуправдами: инженеры, чьи имена стерты, чертежи с грифом *«Фея»*, странные аварии на полигоне... Каждый шаг
В поместье Рэгби, затянутом туманом 1920-х, стены дышат тихим отчаянием: леди Констанс Чаттерли, замурованная в браке с холодным аристократом, чьи раны войны глубже, чем шрамы на коже, каждый день слышит, как скрипят шестерёнки её жизни — будто часы без стрелок. Её муж, сэр Клиффорд, велит ей «рожать наследника», но сам касается её лишь взглядом, словно музейный экспонат. А за окном, в промозглом лесу, где пахнет сосновой смолой и дымом костров, сторож Оливер Меллорс в грубых рукавицах чинит
Солнечная Сицилия, 1890-е. Вилла, где мраморные ступени хранят следы вальсов, а в воздухе — пудра, цитрусы и едкий привкус сплетен. Беатриче, острая на язык как лезвие веера, и Бенедикт, чьи шутки кусаются больнее шпаг, кружат друг вокруг друга в танце слов, где каждый пас — укол в сердце. Но когда ночь разливает по саду лунный свет, кто-то роняет в уши гостям яд: историю о неверности, которая обрастает деталями, как виноградник — лозами. Чем громче смех на балу, тем тише становятся взгляды.
В разгар московской зимы 1993 года строгая врач-реаниматолог Людмила и бесшабашный хоккеист Саша просыпаются в чужих телах — после аварии, которую помнят только как вспышку света и запах горелой резины. Теперь она, в его грубоватом теле с татуировками, вынуждена вести переговоры с бандитами, требующими его долги, а он, в её строгом халате и с идеальным маникюром, — спасать жизни в реанимации, едва не роняя скальпель от дрожи в непривычно хрупких пальцах. Их миры сталкиваются: её холодный