Хогвартс осенью 2002-го: стены замка дышат сыростью, а в библиотеке пыль оседает на дневнике с обтрепанным корешком — его страницы пахнут чернильной гнилью и старой кровью. Гарри, парень с молнией на лбу и змеиным шепотом в ушах, снова в центре тихой бури: по ночам он слышит голоса из каменных стен, будто сам замок пытается его предупредить. Но чем упорнее он ищет источник, тем чаще одноклассники стискивают амулеты в карманах, шепча о «наследнике Слизерина». Даже друзья колеблются — а вдруг
Лондон, 1874 год. За окнами особняков викторианской эпохи шелестят шелка и хрустят перчатки на балах, где улыбки холоднее мраморных каминов. В центре — Сомс Форсайт, человек, чья душа сплетена из контрактов и счетов. Он коллекционирует красоту, как фарфор: купил жену, приобрёл картины, но не понимает, почему Ирен, его жена, смотрит в окно так, будто за стеклом — не туманный город, а море, которого он никогда не пересечёт. Его движет не любовь, а одержимость обладанием — даже воздух в их доме
Аляска, где солнце не прячется за горизонт ни на минуту. Полярный день превращает время в зыбкий туман: спишь ли ты в три ночи или бодрствуешь в полдень — не понять. Детектив Дормэр, с лицом, изрезанным усталостью глубже, чем морщины на карте этих скал, приезжает расследовать убийство девочки. Но его собственная вина — липкая, как северное болото — шепчет: *ты здесь не спаситель*. Каждый шаг по хрустящему гравию, каждый допрос в домиках с запотевшими окнами — будто зеркала, отражающие его
На берегу исландского фьорда, где лед трещит, как хрусталь под сапогом, бывший агент с номером вместо имени прячет шрам под воротником — след не той пули. Его мир теперь пахнет порохом и металлом гаража, где он собирает двигатели из обломков своей карьеры. Но старый пейджер вдруг оживает: шипящий голос напоминает о долге — *«Ты всё ещё должен мне тело»*. Не месть, не долг — игра в раскрытие предательства, где каждый шаг отбрасывает тень на лица бывших союзников. Здесь враги носят маски
На раскалённых улицах Корусанта, где небоскрёбы пронзают облака, а транспортные потоки жужжат, как рассерженные рои, юный джедай Энакин Скайуокер прячет в кармане обломок дроида — последнюю нить к тайне, что жжёт его изнутри. Его прошлое, пахнущее песком Татуина и цепями рабства, шепчет: *доверять нельзя никому*. Даже себе. Сенатор Падме, чьи речи зажигают галактику, внезапно становится мишенью. Но за покушением — не просто ненависть. В архивах, где голограммы планет висят, как стаи светляков,
Сан-Франциско, 2002. Мэтт, парень с глазами, в которых смешались усталость от ночных вечеринок и тихая паника расставания, решает заклеить календарь на стене красным крестиком: 40 дней без секса. Не подвиг, а попытка выдохнуть — но город, пропитанный запахом кофе из дешевых автоматов и навязчивыми ритмами техно, словно объявляет ему войну. Даже стены его квартиры с облезлыми обоями в цветочек шепчут о прошлом, а соседка сверху, танцующая босиком под Бьорк в три ночи, становится невольным
На краю камчатского посёлка, где волны грызут ржавые сваи старого причала, шестнадцатилетняя Катя находит в желудке выброшенной нерпы стеклянную пробирку. Внутри — координаты и клочок детского почерка: *"Сестра, они не утонули"*. Её брат исчез три года назад, и море вернуло лишь его крошечный крик. Но в посёлке, где каждое окно слепо смотрит на океан, вопросы тонут в шепоте приливов: старики крестятся при слове "шторм", отец запирает комод с фотографиями, а в бухте, которую
Нью-Йорк, 1863. Город вскипает, как котёл: иммигранты рубятся за клочья земли топорами, политики торгуют голосами мертвецов, а под землёй — лабиринт баров, где виски льётся гуще крови. В эпицентре — Амстердам Валлон, парень с ножом за голенищем и призраком отца-легенды в груди. Его лицо — маска, но глаза выдают: он не просто выживает. Он выслеживает. Билл «Мясник» — король этих трущоб. Его борода, заплетённая в кости, — трофейный журнал. Он правит через страх, но смеётся так, будто знает шутку,
Тихое приморское местечко конца 80-х: волны бьются о ржавые корпуса кораблей-призраков, брошенных у пирса. Здесь живёт Нина — библиотекарь с глазами, привыкшими выискивать правду между строк. Однажды в потрёпанном томе Достоевского она находит конверт с фотографией: незнакомка в платье цвета морской грозы стоит на фоне маяка, которого нет на картах. Подпись обрывается на полуслове: *«Если ты это нашла, значит, он меня...»* Почерк знаком — слишком знаком. Как письма отца, пропавшего в море
На краю шотландских каналов, где ржавые баржи стонут от ветра, молодой Джо смазывает моторы соляркой и равнодушием. Его жизнь — это гудение двигателей, запах влажной шерсти от свитера хозяйки баржи и случайные ночи в портовых пабах, где свет ламп льется гуще пива. Но когда в реке находят тело женщины, а в кармане Джо — чужие письма с надрывными признаниями, тишина каналов начинает звенеть. Его прошлое, словно масляное пятно, расползается за ним: то ли он свидетель, то ли соучастник, то ли
- Год выпуска: 2002
- Страна: Великобритания
- Жанр: Фильмы
- Продолжительность: 01:53
- Премьера (Мир): 2003-01-11
- Качество: WEB-DL
В полуразрушенном английском замке 1930-х 17-летняя Кассандра пишет дневник при свечах, а её сапоги хрустят на осыпавшейся штукатурке. Её семья — писатель-затворник с десятилетним творческим проклятием, мачеха в шелках, выцветших до цвета пыли, и сестра, мечтающая сбежать хоть замуж, хоть на край света. Все меняется, когда в соседнем поместье появляются братья-американцы с деньгами и слишком прямыми улыбками. Кассандра видит в них сюжет для романа, сестра — билет из нищеты, но замок словно
Хастингс, 1940-й. На побережье, изъеденном войной, детектив Фойл в потертых кожаных перчатках разгадывает преступления, которые важнее фронтовых сводок. Он не гонится за славой — его двигает тихий, упрямый вопрос: *«Почему?»*. Когда в саду поместья с видом на Ла-Манш находят тело инженера, а чертежи новой радиолокационной станции исчезают, Фойл копает глубже, чем приличествует в военное время. Подозреваемый — герой воздушных боев с орденом на груди. Свидетели внезапно «забывают» слова, улики