- Год выпуска: 2002
- Страна: Великобритания
- Жанр: Фильмы
- Продолжительность: 01:55
- Премьера (Мир): 2002-07-26
- Качество: WEB-DLRip
На окраине забытого приморского городка, где волны дробятся о ржавые корабли-призраки, шестнадцатилетняя Вера находит в бабушкином сундуке странный компас. Его стрелка дрожит не на север, а в сторону скалистого мыса, куда рыбаки не заплывают с тех пор, как море выбросило на берег пустую лодку с её именем, выцарапанной на весле. Бабка, упрямая, как прилив, молчит, но в её руках всегда пахнет солью и йодом — даже когда она режет картошку. Пока Вера идёт по следу стрелки, городок сжимается: в
В захолустном английском городке, где дождь стучит по жестяным крышам как дробь карманного вора, чудаковатый изобретатель Уоллес и его верный пёс Громит готовятся к ежегодному конкурсу гигантских овощей. Но осень приносит не только тыквы размером с телегу — по ночам в огородах шелестит что-то мохнатое, оставляя после себя выкопанные ямы и перевернутые тачки. Местные шепчутся о старинной легенде, пока Уоллес, пахнущий паяльной лампой и апельсиновым джемом, упрямо настраивает свою новую
В пыльных переулках Лос-Анджелеса, где воздух густеет от запаха жареных тако и уличных амбиций, 18-летний Сантьяго моет посуду в семейном ресторане, заворачивая футбольный мяч в окровавленный фартук. Его кроссовки пахнут жареным маслом и пылью пустынных кортов, где он гоняет мяч до темноты, пока отец не хватает его за плечо: «Мечты сытости не принесут». Но однажды в дверь входит человек в промокшем от английского дождя пальто — и бросает на стол билет в один конец. *«Твои пасы — как стихи,
- Год выпуска: 2005
- Страна: Великобритания
- Жанр: Фильмы
- Продолжительность: 01:25
- Премьера (Мир): 2005-11-22
- Качество: DVDRip
Лондон, наши дни. В подвале старинного театра, где когда-то гремели шекспировские монологи, молодая лингвистка Элайза находит папку с сонетами, подписанными чужим именем. Чернила выцвели, но строки дышат яростью — будто их писали не пером, а лезвием. Каждая строчка шифрует географические координаты, ведущие к особнякам, давно снесённым, и могилам, которых нет на картах. Что движет? Элайзу преследует тень отца — театрального режиссёра, исчезнувшего после попытки поставить «проклятый» сонет.
Лондон, 1944-й. Небо прошито дымом аэростатов, а под мостом Тауэра ютится Вэлиант — голубь-коротышка с компасом вместо чувства направления. Ему не место в элитном отряде птиц-диверсантов, но война не спрашивает о размере крыльев. Только представь: рации из проволоки и клюва, карты миссий, пробитые когтями ястребов, эхо взрывов, которое глушит шелест перьев... Его цель — не подвиг, а доказательство: себе, насмешникам, тени погибшего отца. Но чем ближе отряд к секретной базе врага, тем чаще
Лондон начала нулевых: мокрый асфальт Брикстона отражает неоновые вспышки модных показов, а в подворотнях шелестят обрывки счетов из прачечных. Генри, дизайнер-неудачник с маниакальной любовью к клетчатым пиджакам, обнаруживает в стиральной машине чужой чемодан — замша на ручках липнет от чего-то сладкого, внутри только пачка этикеток *«Лавандовый восход»* и фото его квартиры с крестиком на двери. Чем глубже он роется в груде белья с меткой *«Химчистка Вальпараисо»*, тем настойчивее менты в
В туманных долинах викторианского Дорсета, где меловые холмы режут небо, как бледные лезвия, Тэсс Дарбифилд шагает по росе в стоптанных башмаках — её пальцы впитывают холод земли, а взгляд цепляется за горизонт, будто ища путь сквозь зыбкую пелену судьбы. Её семья, обнищавшие фермеры, толкают её в объятия «благородных» родственников Д’Эрбервиллей, словно жертву на алтарь аристократических причуд. Но Тэсс не кукла для светских игр: в её тихом упрямстве — отзвук полевого ветра, что гнёт колосья,
«В сибирском поселке, где ржавые гаражи глушат тишину 90-х, семнадцатилетний Глеб находит в колодезной щели потрескавшийся медальон с координатами. Вместо золота — пожелтевший фотоснимок: его отец, которого он не помнит, стоит среди чужих людей в чёрных плащах. Карта на обороте ведет в тайгу, но местные, потупившись, твердят: *«Не наше дело»*. А вечерами за окнами шепчутся, будто ветер перебирает старые провода. Чем упорнее Глеб ищет ответы, тем чаще в его снах появляется незнакомка с
Остров пьяного бриза, 1720-е. Джек Воробей, чьи карманы набиты песком семи морей, а в глазах — осколки старых предательств, ступает на берег, где даже волшебство шепчет *наполовину правду*. Его цель — вода, которая не даёт жизни, но забирает память. Не короли или сокровища гонят его — бегство от собственных теней, что дышат в спину через каждую рюмку рома. Здесь корабли теряют названия, если капитан забывает свой страх, а карты рисуют кровью, а не чернилами. Чем ближе Джек к источнику, тем чаще
В затерянном уральском поселке, где снег лежит даже в мае, семнадцатилетняя Варя находит в колодце связку писем — неотправленных, с датами из 80-х. Чернила выцвели до ржавых пятен, а конверты перевязаны проволокой, будто кто-то боялся, что слова сбегут. Её мать, обычно говорливая, теперь молчит вполоборота, будто в окно стучится не ветер, а чья-то тень. А соседи, замечая Варю у старой шахты, внезапно вспоминают о неотложных делах — рубят дрова до ночи или моют уже чистые ступени. Повороты здесь
В промерзшем уральском поселке начала нулевых Лера, дочь бывшего шахтера, находит в разбитой «Волге» отца смятый конверт с цифрами, выведенными кровью. Его исчезновение совпало с внезапным приездом чужих машин с московскими номерами — роскошных, как гробы. Местные шепчутся о «старых долгах», но смотрят на ледяные лужи, будто те выдают их ложь. Ей мешает собственный страх: отец годами прятал ящик с бракованными деталями от буровых установок — теперь они разбросаны по двору, будто кто-то искал не
В забытом уральском посёлке, где даже ветер шепчет на языке старых легенд, шестнадцатилетняя Вера находит в колодце ржавый медальон с выгравированным именем, которого нет в семейных архивах. Её отец, обычно говорливый охотник, внезапно замолкает, будто язык прикусил, а бабушка начинает жечь на крыльце травы, словно отгоняя тени прошлого. Каждый шаг Веры — попытка собрать пазл из обрывков писем военных лет и полустёртых фотографий, но чем яснее становится картина, тем чаще в окнах соседних домов