Уровни (2024)

Ленинград, 1986. Заброшенный институт с витражами, трещащими от ветра с Финского залива. Студентка Вера, разбирая архив отца-океанолога, натыкается на плёнки с подводными съёмками: среди медуз и ржавых якорей мелькает силуэт, слишком *человеческий* для глубин. Всё, что осталось от отца — блокнот с шифром и обгоревший билет на «Красном октябре» — баржу, которую списали ещё до её рождения.

Пока Вера склеивает обрывки плёнки, в её коммуналке исчезают соседи — тихо, будто их стёрли ластиком. Вместо них появляются письма: «Не задавай вопросов, на которые не хочешь ответов». Но вопросы уже пустили корни — каждый кадр меняется при дневном свете, а в телефонных трубках шепчут волны.

Чем ближе она к разгадке, тем сильнее давит тишина: коллеги отца делают вид, что не помнят экспедиций, а в зеркалах института кто-то двигается, когда она отворачивается. Даже крысы сбежали из подвала — только запах соли и водорослей густеет в воздухе.

Сможет ли Вера нырнуть глубже последней плёнки, не оборвав нить, что связывает её с отцом? Или тайна, как Балтика зимой, затянет всё живое под лёд — без пузырей, без следов?