Суперсанта (2024)

В приморском посёлке за Полярным кругом, где зима выжигает небо северным сиянием, семнадцатилетняя Аня топит печь в родовой гостинице, едва сводя концы с концами. Под половицей в подвале — ржавый радиопередатчик с этикеткой «СССР, 1982», который внезапно оживает, щёлкает, а затем выдаёт голос: *«Тысяча триста шагов на восток от сломанного медведя...»* — и замолкает. Голос звучит как голос её отца, пропавшего десять лет назад.

Посёлок, где каждый фонарь знает твоё имя, а старики крестятся при слове «шайтан», вдруг становится клеткой. Аня, разматывая нить шифра, натыкается на запретную зону — заброшенную штольню, где под льдом мерцают обрывки старых киноплёнок. Но чем ближе к разгадке, тем яростнее ветер стирает следы, а соседи, обычно болтливые у причала, внезапно глухонемые, будто их языки сковал иней. Даже мать, годами твердившая «не суй нос», достаёт из сундука пистолет ТТ и карту с меткой «ликвидировано».

Повороты? Один: сигналы ведут не к человеку, а к *чему-то*, что повторяет его голос. Два: штольня — лишь дверь, а ключ — в ритуале, который Аня случайно прервала, родившись в день зимнего солнцестояния.

Сможет ли она пройти тринадцать сотен шагов, если каждый шаг — предательство либо семьи, либо памяти отца, чьё лицо теперь мерещится даже в узорах на стёклах?..

*P.S.: Замшелые страницы пахнут бензином и полынью, а в штольне сквозь лёд прорастают чёрные цветы, холодные, как антенны.*