Все скоро умрут Everyone (2024)

В приморском городке, где волны выплёвывают на берег конверты с чёрным сургучом, немой почтальон Лика каждое утро раскладывает письма в ржавые ящики. Надписи на них — чужие имена, даты через месяц, подписи кровью.

Лика не получает писем. Никогда. Пока не находит в своём шкафу конверт с её именем и завтрашним числом. Городок, где все знают, как молчать (здесь даже чайки кричат тише), внезапно начинает шептаться за её спиной. Рыбаки крестятся, завидя её тень на причале, а в кафе «Маяк», где десятилетиями горел зелёный фонарь, стекло вдруг трескается — будто от удара изнутри.

Чем упорнее Лика ищет отправителя, тем явственнее слышит в трубке телефона дыхание, синхронное своему. А в зеркалах маячит силуэт, повторяющий её жесты — но с опозданием в три секунды. Смогла бы она разбить стекло, чтобы спросить: чьи пальцы держат ножницы, отрезающие нить в её руках? Или лучше сжечь письмо, пока чернила не проступили сквозь кожу?

(Запах здесь важен: сургуч пахнет не воском, а пеплом. И море здесь не синее — цвета ртути).