Пауэр Плэйерс (3 сезон)

В промозглом уральском городке, где улицы вмерзают в ржавые трамвайные рельсы, семнадцатилетняя Лика — бывшая вундеркинд-пианистка — находит в подвале заброшенного ДК ключ с гравировкой «ПП-99». Он не подходит ни к одной двери в городе, но жжёт ладонь, как обугленная нота.

Её толкает не любопытство, а тихий стыд: три года назад она сбежала со сцены, замерцав в прожекторах, и теперь боится даже рояля в школьном актовом зале. Ключ же ведёт её к старой котельной, где в полумраке мерцают странные приборы — будто кто-то собрал оркестр из паяльных ламп и радиодеталей. Городок, привыкший к скуке как к второй коже, вдруг оживает: в библиотеке исчезают газеты 1999 года, а на стене гаража появляются уравнения, которые Лика *узнаёт* — они похожи на её детские этюды, сплющенные в формулы.

Чем ближе она к разгадке, тем чаще слышит за спиной перешёптывание: «Плэйеры не прощают». Местный слесарь-алкоголик, некогда игравший Шопена на слесарном станке, внезапно стирает следы в снегу, а в её дневнике возникают чужие записи — будто время в городе течёт вкривь, цепляясь за прошлое.

Сможет ли Лика сыграть финальную партию, если ноты в её руках растворяются, как узоры на замёрзшем стекле, а единственный союзник — тишина, которую она так ненавидит?

(Образы: ключ пахнет ржавчиной и снежной крупой, а вентили котлов в котельной скрипят, как расстроенные струны.)