На сопках Маньчжурии (1 сезон)

Отлично, ловлю настроение! Представь, вот так бы я слил другу про "На сопках Маньчжурии":

"Представь: Харбин, 1905 год. Воздух густой – смесь угольной пыли, дешевых духов и чего-то кислого, от реки Сунгари. Туда, в этот котел из беженцев, контрабандистов и шпионов всех мастей, приезжает **Семён**. Тихий парень, бывший фельдшер. Не герой, не искатель приключений. **Едет за братом.** Тот просто... исчез. Письма оборвались. Не "погиб на войне" – растворился в этом странном городе, где русские, китайцы, японцы крутятся в каком-то безумном танце.

Семену мешает все: его собственная тень войны (руки до сих пор чуть дрожат), глухая стена молчания ("Никого не знаем, ничего не видели"), и эти **странные правила здешнего быта.** Шепотки в чайна-таунах, взгляды, резко отведенные в сторону. Заикнешься о пропавшем – и разговор тут же глохнет, как фитиль под ветром. Брат оставил только старый блокнот с непонятными значками да адрес лавчонки в запретном для "белых" квартале.

Чем глубже Семён лезет в эту трясину, тем **чаще на стенах появляются таинственные метки, а соседи вдруг крестятся, глядя ему вслед.** Даже те, кто вроде хотел помочь, вдруг отшатываются, будто он прокаженный. Нашел одного свидетеля – наутро того нашли в канаве с перерезанным горлом. **Не "спасти мир" – спасти память о брате.** Но каждый шаг вперед – это шаг в кромешную тьму чужого города, где правда спрятана за слоями страха, предательства и колониального высокомерия.

Запах в той лавчонке... **замшелые шкафы пахнут бензином, полынью и чем-то сладковато-тошным.** Дрожащий огонек керосиновой лампы выхватывает из темноты чье-то лицо – знакомое? Враждебное? Тихий плач. Запах ладана. Выстрел за стеной. **Семен стоит на краю. У него в руках ключ – может, к правде, может, к гибели. Но сможет ли он довериться *тем*, кто годами молчал, пока его брата стирало это безумное место?**"

Как тебе? Заклинило хоть немного?