Боров (2025)

Отлично, ловлю настроение! Представь, вот так бы я начал, прикуривая кофе на кухне:

"Слушай, представь: **глухая сибирская деревня, зима 1992-го**. Снег по пояс, тишина – такая, что звенит в ушах. И вот **Алешка, парень лет шестнадцати с вечно холодными руками**, роется в покосившемся сарае деда. Не искал ничего – просто **от скуки смертной**. И натыкается... на дневник. Не просто тетрадка – **замшелая, пахнет бензином, полынью и чем-то давно забытым**. А внутри – **карта. Их деревни. Но... не такой, какой он ее знает.** Там отмечены места, которых нет, и названия, которые никто не помнит.

И тут же – **тишина**. Не та, зимняя. А другая. **Гнетущая. Люди вдруг замолкают, когда он проходит.** Старожилы, обычно ворчливые, **отводят глаза**, будто не видят. А в избе деда... **разбитые часы**, остановившиеся ровно 40 лет назад. Почему? Никто не говорит. **Словно само место дышит в спину и шепчет: "Не копай"**.

Но Алешка – упрямый. **Чем глубже он вязнет в этих полустертых строках и загадочных метках, тем плотнее смыкается круг молчания.** Соседи не враги, нет... но **их страх – осязаемый, как морозный пар изо рта.** Он натыкается на **странные запреты** ("Не ходи к старой мельнице после темноты", "Не спрашивай про "Боровской провал""), будто деревня живет по неписаному уставу, о котором он и не догадывался. А потом... **всплывает имя. Его матери. И полуправда из его же детства, которая все переворачивает.**

Теперь вопрос не просто в любопытстве. **Вопрос в том, кому верить.** Старому другу, у которого вдруг нервный тик? Странноватому учителю истории, который знает слишком много? Или... **довериться тем самым людям, которые годами хранили молчание, пока деревня медленно погружалась в забытье?** Выбор за ним. А на улице – **хруст льда под сапогами, и солнце, брезгливое, едва касается заснеженных крыш...**"

Как, зацепило? Чувствуешь этот колючий холод и гнетущую тайну?