Бионика (2024)

**В промозглом портовом городке, где ржавые краны застыли в балетном изгибе над заливом, шестнадцатилетняя Лера чинит мопед с помощью самодельного бионического протеза — руки, которую отец собрал из списанных спутниковых деталей.** Её мир — это гудки паромов, запах мазутного чая и тихий сговор взрослых, прячущих под половицами обрывки формул. Но когда в шторм выбросит на отмель капсулу с голограммой её пропавшего отца — не прощальной, а *предупреждающей* — Лера обнаружит под домом бункер с машиной, способной переписывать ДНК всего живого... если найти недостающую шестерню, закопанную, кажется, под школьным памятником Ленину.

Чем чаще она включает аппарат, тем яростнее мутируют крысы в доках, а соседи-докеры вдруг вспоминают немецкий из 40-х. Даже её протез теперь видит то, чего нет: тени «настроек» в воздухе, будто город — интерфейс, а люди — баги в коде. **Но как перезагрузить реальность, если пароль спрятан в её собственных детских кошмарах — в тех самых, после которых отец и начал собирать протез?**

Всё решит выбор: разбить ли машину, пока волна мутаций не съела подругу-художницу, рисующую углём портреты рыб с человечьими глазами... или довериться слепой старухе с привокзального рынка, шепчущей, что Лера — не ошибка, а **ключ**. Только ключ от какой двери — живой или цифровой?

(…а ещё там будет сцена, где её протез, проросший в механизм как корень, вдруг играет *„Спят курганы тёмные“* на частотах, от которых трескается бетон. Но это уже другая история.)