Слегка настойчивая тёмная эльфийка последовала за мной из другого мира (1 сезон)

**В дождь, пробивающий неоновую пелену ночного мегаполиса, Лукас находит в груде старых монет кинжал с клинком из чёрного кварца.** Лезвие теплеет в руке, будто живое, а на рукояти — следы письма, которое исчезает при свете фонарей. На следующее утро за прилавком его антикварной лавки возникает *она*: кожа цвета пепла, глаза как вспышки северного сияния, говорит голосом, от которого звенит стекло на полках. «Ты разбудил Тишину», — заявляет эльфийка, сжимая его запястье так, что на коже остаётся узор, похожий на карту созвездий.

Её мир — не эпичная пропасть, а зеркало, треснувшее из-за ошибки, которую Лукас совершил, даже не зная как. Теперь артефакты в его магазине шепчутся по ночам, а в зеркалах мелькают тени с его лицом, но чужими жестами. Чем упорнее он пытается понять правила игры (магия здесь питается памятью, и каждое заклинание стирает фрагмент прошлого), тем чаще на стене напротив появляются граффити — точные копии рисунков из дневника его сестры, пропавшей семь лет назад.

Соседи внезапно вспоминают, что «ваша бабушка тоже бормотала про эльфов», но замолкают, заметив синеву узоров на его шее. Даже полицейский, годами пивший с Лукасом кофе на углу, теперь щурится, будто видит его впервые.

**Сможет ли он довериться той, что называет его «ключом», если каждый шаг в её мире стирает нити, ведущие к сестре?** И что опаснее — забыть или узнать, почему эльфийка смотрит на него так, словно они уже проиграли эту битву когда-то...