Конец Санкт-Петербурга (1927)

В промёрзших доках Петрограда, где река Нева впивается в камень льдом, юный Павел — кочегар с руками, чёрными от угля, — получает письмо от брата-солдата, исчезнувшего после одной бессонной ночи у Зимнего. Вместо слов — схема подземных тоннелей, пахнущая порохом и железной стружкой. Город сжимается: фабричные гудки отсчитывают часы до восстания, а в кварталах шепчутся о «новом порядке», где места Павлу может не найтись.

Его толкает не героизм, а долг: брат когда-то вытащил его из петли, теперь очередь Павла. Но каждый найденный след ведёт в тупик — то ли потому, что свидетели боятся, то ли сам брат запутал нити. Ключи — в деталях: почему на чертежах отметки как будто сделаны кровью? Зачем сосед-часовщик вдруг меняет замки, глядя исподлобья?

Чем ближе Павел к разгадке, тем яростнее город сопротивляется: ледяной ветер рвёт плакаты со словами «Свобода», а в цехах, где раньше ковали цепи, теперь льют пули. Даже воздух здесь густеет, как расплавленный металл, — дышишь и чувствуешь, как обжигает лёгкие.

Сможет ли Павел отличить предательство от вынужденной тишины, когда сам готов поджечь мосты ради шанса спасти семью? И что тяжелее — нести груз чужой тайны или понять, что твоя правда никому не нужна?