Дикие орхидеи (1929)

Ява, 1929-й. Знойный воздух плантации пропитан ароматом орхидей и приторным дымом гвоздичных сигарет. Лили, жена голландского плантатора, замечает, как местный принц в выцветшем кителе наблюдает за ней сквозь заросли — не как любопытный туземец, а словно хищник, знающий цену своей добыче. Его молчание тревожит больше, чем навязчивые ухаживания колониальных чиновников.

Вечерами, когда муж подсчитывает барыши в конторке с решетками на окнах, Лили находит у порога то смятый лист с стихами на древнем яванском, то высушенный цветок, чьи лепестки напоминают окровавленные пальцы. Принц предлагает то, что здесь не купить: вход в запретный храм, где танцуют с тенями предков. Но каждая ступенька вглубь джунглей будит в ней старый страх — воспоминание о матери, сгоревшей в огне другого, далекого бунта.

Чем ближе Лили к разгадке ритуалов, тем чаще муж исчезает в порту с ящиками, помеченными не кодами урожая, а чужими иероглифами. Даже слуги, обычно болтливые, внезапно забывают французский, когда она спрашивает о ночных всадниках у реки. А принц... он теперь носит два кинжала: один — для церемоний, второй — с рукоятью, похожей на ту, что Лили видела в кабинете мужа.

Сможет ли она отличить игру в соблазн от попытки спасти ее — или себя — от того, что везут на кораблях под флагами Амстердама? И главное: чью ложь ей хочется простить?