Мумия (1932)

Египет, 1926 год. Песок здесь не просто крошится под сапогами — он шепчет. Археолог Джон Мюллер, человек, чьи карманы вечно забиты обломками амулетов и пожелтевшими телеграммами, роет не там, где велел институт. Его компас сбит: стрелка дрожит, будто указывает не на север, а на что-то под землей, где сквозь трещины саркофага сочится смола, пахнущая миндалем и страхом.

Его двигают не слава и не золото — только имя, выцарапанное на опрокинутой статуе Анубиса. То же имя, что носил брат, исчезнувший в этих дюнах десять лет назад. Но чем четче становятся следы, тем упорнее коллеги твердят о «бедуинских сказках», а проводники крадут фонари, крестясь на черное солнце.

Однажды ночью Мюллер находит в своей палатке отпечаток ладони на карте — смоляной, с растопыренными пальцами, будто кто-то выбирался *наружу* из пергамента. А к утру все лопаты в лагере оказываются сломаны пополам...

Сможет ли он читать древние тексты, не начав слышать тот голос, что сливается с воем ветра? И что страшнее — поверить, что брат стал частью песков, или узнать, что он *выжил*?