Остров Сокровищ (1990)

На окраине портового городка, где волны шепчутся с ржавыми якорями, пятнадцатилетний юнга с обветренными ладонями находит в трюме списанного судна сверток: карту, прошитую нитями крови и соли. Ее края обуглены, будто кто-то пытался стереть путь к *тому месту*, где спрятано не золото, а правда о пропавшем отце. Но в порту уже шелестят — «старая рана» города снова сочится. Матросы с татуировками-оберегами внезапно вспоминают его имя, а капитанша трактира, обычно бойкая как чайка, крестит дверной косяк, едва он входит...

Что толкает его? Не алчность — стук в висках, когда видит даты на карте: они совпадают с отцовскими письмами, которые мать годами прятала в жестяной чайнице. Что мешает? Собственный страх, что ключ к разгадке — его внезапный друг, бывший каторжник с привычкой тереть левое запястье, будто стирая клеймо.

Повороты: чем четче маршрут на карте, тем чаще ночью у причала исчезают лодки, а на рассвете возвращаются пустые, с палубами, засыпанными пеплом. Образы: компас с треснутым стеклом, где стрелка замирает только на слове «ложь»; фонарь в трактире, что коптит стену силуэтами тех, кто *слишком много спрашивал*.

Финал вопроса: сможет ли юнга отдать компас тому, кто знает дорогу, но чьи глаза темнеют, будто штормовые тучи, когда речь заходит о том, что *действительно* нашли в трюме в ту ночь?..