Контратака (1945)

В развалинах кирхи с колоколом, пробитым осколком, капитан Игорь Смолин находит письмо. Не своё.
1945-й. Фронт откатился на запад, но в прифронтовой полосе, где каждый камень помнит оккупантов, тишина гуще порохового дыма. Игорь — сапёр, разминирующий мины *после* своих. Его маршруты — это карта, испещрённая отметками, которые ведут в никуда: подземные склады с ржавыми замками, блиндажи, где на стенах остались детские рисунки мелом.

Письмо адресовано женщине, чьё имя выцвело, но в конверте — ключ от церковной ризницы и фото, где три человека в гражданском стоят спиной к камере. Один из них — брат Игоря, пропавший в 41-м. Расследовать нельзя: командиры твердят о «невыгодных вопросах», местные шепчут про «проклятое место», а замшелые страницы полевого журнала капитана пахнут бензином и полынью — будто кто-то пытался их спасти от огня.

Чем ближе Игорь к разгадке, тем чаще взрываются мины, которые *он уже обезвредил*. Сослуживцы мерзнут у костров, заворачиваясь в плащи-палатки, а в кармане у капитана зреет решение: довериться девушке-радистке, чьи пальцы вечно в саже от шифровок, или сжечь письмо, пока оно не сожгло его.

Сможет ли сапёр, привыкший верить только щупу и миноискателю, разгадать ту войну, что прячется за войной?