Джентльменское соглашение (1947)

Нью-Йорк, 1947.
Дым сигарет висит в кабинете, где журналист Филип Грин стучит по пишущей машинке, придумывая себе новое имя. Не притворство — эксперимент: он решил прожить месяц так, будто родился в другом квартале, с другой фамилией, другой верой. Его редактор усмехается: *«Пиши о том, чего не видно за костюмами и коктейлями»*. Но скоро Филип поймет — невидимое жжёт горло, как плохой виски.

Его сын спрашивает за завтраком: *«Почему девочки в школе шепчутся, когда я говорю, кто мой папа?»* А коллега-фотограф, с которой его связывает нечто большее рабочих обедов, внезапно стирает номер с визитки, едва узнаёт «правду». Чем честнее Филип в своей лжи, тем чаще двери соседей захлопываются тише, а в богемных салонах гости прячут за шутками дрожь в пальцах.

Он идёт по тонкому льду светских соглашений: улыбки здесь — как узоры на инее, красивы, но холодны. А когда старый друг предлагает «закрыть тему» в обмен на место в престижной колонке, Филип роняет в гневе: *«Ты же читал мои статьи!»* — *«Читал, — тот поправляет галстук. — Но жизнь — не газета»*.

Сможет ли он, мастер слов, разгадать язык молчания — или сам растворится в нём, как чернила в стакане воды?..