Пирогов (1947)

Ленинград, 1947. Заснеженные улицы, выщербленные снарядами, а в руинах бывшей клиники — хирург Виктор с томиком Пирогова в потёртом чемоданчике. Он ищет лекарства среди обгоревших шкафов, но натыкается на папку с именами: десятки пациентов, выписанных в один день, будто испарились. Их последние диагнозы — карандашные пометки «К-21» — пахнут формалином и лавандой, как бинты его покойной матери.

Соседи шепчутся о «ленинградском синдроме», врачи в ординаторской замолкают при его шагах. Чем чаще Виктор сверяет архивы, тем явнее следы — чьи-то сапоги под окнами, перечёркнутые фото в его квартире. Даже медсестра с ожогами на ладонях, что помогает ему копать, словно ждёт, когда он споткнётся...

А что, если правда не в документах, а в том, кого он спасёт завтра? Сможет ли человек, привыкший зашивать раны, вскрыть те, что гноятся годами?