Мятеж на Баунти (1952)

Тихий океан, 1789 год. Жара, что плавит свинец пуль, и палуба *«Баунти»*, скрипящая под сапогами, будто кость в зубах истории. Капитан Блай — не тиран, а часовой механизм в мундире: его мир — дисциплина, ветер в парусах и безупречные цифры в судовом журнале. Но когда корабль бросает якорь у рая — Таити, где воздух пьянит цветами, а время течёт, как мёд, — даже стальные пружины ржавеют. Моряки, чьи ладони грубели от канатов, вдруг учатся держать плоды хлебного дерева, а не мушкеты.

Флетчер Кристиан, первый помощник с глазами штормового неба, разрывается между долгом и тем, что шепчет волна за бортом: *«Человек не должен быть тенью приказа»*. Блай, одержимый идеей перевезти саженцы через полмира, слеп к тому, что гниёт не в трюме, а на палубе — в сердцах. Чем дольше плавание, тем чаще в кубрике слышны шёпот, похожий на гул прибоя перед бурей.

А потом — выбор: когда ярость капитана обрушивается на матроса, будто ураган на хрупкий каноэ, Флетчер застывает на краю. Его рука тянется к шпаге, но разум кричит: *«Предать короля или себя?»*

Сможет ли офицер, выкованный кодексом чести, стать изгнанником собственной совести — или волны унесут *«Баунти»* туда, где карты молчат, а звёзды не судят?