Отныне и во веки веков (1953)

В палатке полевого госпиталя где-то меж корейских холмов, 1951-й.
Дождь бьет по брезенту, словно пытается вымыть память из пропитанных кровью ботинок. Капитан Роберт, хирург с руками, привыкшими к дрожи от взрывов, а не от страха, каждую ночь пишет письма — не домой, а *никуда*. Чернила смешиваются с грязью, а его прошлое, как застрявший в ране осколок, не дает забыть: здесь спасают не всех. Особенно тех, кто не вписывается в сводки.

Между операциями он замечает странности: исчезновения медикаментов, пустые взгляды медсестер, приказы, которые пахнут ложью, а не антисептиком. Чем упорнее он ищет правду, тем чаще командиры говорят о «необходимых потерях», а раненый лейтенант шепчет про «теней в форме», что крадут даже надежду.

Но главная битва — не с врагом за линией фронта, а с тишиной, что окутала госпиталь. Когда Роберт находит в кармане мундира мёртвого солдата фото ребенка с надписью *«вернись до заката»*, он понимает: часы на столе, с треснутым стеклом, отсчитывают не минуты, а чьи-то шансы.

Сможет ли он резать правду, как скальпелем, если каждый шаг грозит предать тех, кому поклялся помогать? И стоит ли доверять женщине с глазами цвета дымного чая, которая знает все тропы в лагере, но молчит о своих?..