Косоглазое счастье (1959)

В бескрайней киргизской степи, где ветер шепчет древние легенды сквозь ковыль, бывший фронтовик Ильяс возвращается в родной аил с лицом, искажённым шрамом, и глазами, которые смотрят в разные стороны — будто одно видит прошлое, а другое боится будущего.

Его ждут не объятия, а тихие вздохи и взгляды, острые, как лезвие *пчака*. Жена, ждавшая его годы, теперь отворачивается, словно в её чайхане давно кончился сахар. А под ногами — не земля, а паутина: каждый шаг цепляет невидимые нити — то ли сплетни, то ли старые клятвы.

Что толкает его вперёд? Не золото и не месть. Просто хочет услышать, как соседский мальчишка крикнет ему «аксакал» без дрожи в голосе. Но степь помнит всё: и как он бежал с поля боя, и как кто-то другой занял его место у очага. Чем упорнее Ильяс пытается вплести себя в узор аила, тем чаще на базаре исчезают цены с товаров при его приближении, а старики внезапно вспоминают дела у дальних родственников.

А потом находится письмо — смятое, в синих чернилах, пахнущее *кумысом* и порохом. И кажется, вот она, ниточка, чтобы распутать узел… Но стоит ли тянуть, если весь аил держится на молчании?

Сможет ли человек, который даже глазами не может схватить мир целиком, собрать в ладони то, что рассыпали другие?