Ход конем (1962)

Осень 1962-го. Ленинград. Молодой мастер Николай, с лицом, заточённым в вечную гримасу сосредоточенности, разбирает шахматные задачи в полутемном клубе, где паркет скрипит, как нерешительные ходы. Находит между страницами учебника Капабланки записку: *«E2-E4 — не начало, а ключ»*. Чернила выцвели, но дрожь в пальцах — свежая.

Пропали три фигуры с доски в музее — не золото, не секреты, а костяной король, чьи трещины повторяют морщины умершего чемпиона. Следы ведут в коммуналки, где соседи шепчутся о «проклятой партии 38-го года», но замолкают при виде Николая. Его отец тоже исчез после турнира. Совпадение?

Чем чаще он ставит мат в два хода, тем явственней слышит за окнами шаги, синхронные тиканью шахматных часов. Стены клуба обрастают газетными вырезками — в каждой фото с затемнёнными лицами. *«Играешь против времени — рискуешь стать пешкой»*, — шипит старик в трёпыханом пиджаке, сдвигая ладью через всю доску, будто перекрывает мост.

Сможет ли Николай, привыкший вычислять на восемь ходов вперёд, сделать шаг в слепую зону — туда, где логика ломается, а правда прячется за пешкой, которую он годами считал мёртвой?