Моритури (1965)

«Представь: Атлантика, 1943 год. Грузовой пароход, проржавевший до скрипа, будто сама война въелась в его швы. На борту — инженер-невидимка, вынужденный играть роль умершего матроса. Его карманы набиты чужими документами, а в голове — схемами диверсии, которая должна взорвать суденышко к чертям. Но чем дольше он слушает перешептывания в трюме, тем яснее: корабль уже давно не просто железка. Здесь в тени труб прячутся письма с чужими именами, а капитан смотрит на горизонт так, будто ждёт не союзников, а призраков.

Что гонит его? Не долг, а страх повторить прошлую ошибку — ту, что оставила на дне чужого порта пятно крови и пепла. Но как саботировать корабль, если в каждом люке слышится эхо детского смеха, а радистка с татуировкой якоря на запястье знает про него то, чего он сам не помнит?

Повороты? Однажды утром он находит в машинном отделении свежий угольный след — будто кто-то уже начал его работу. А на следующий день в кают-компании подают вино, от которого горло сводит металлом...

Сможет ли он отличить союзников от палачей, когда каждый скрип корабельных балок шепчет: *«Ты не первый, кто пытался»*?»

(Образы: «ржавые перила оставляют на ладонях следы, как от чужой крови», «ночные вахты пахнут брызгами соли и привкусом предательства».)