Джанго стреляет первым (1966)

На окраине выжженного солнцем городка, где чахлые кактусы отбрасывают тени длиннее местных законов, бредёт человек с гробом на плече. Его зовут Джанго, и шерифы шепчутся, что пули обходят его стороной — будто сам дьявол выковал ему кожу. Но груз за спиной не для пулищ: в нём стучит не прошлое, а будущее, тяжёлое, как грех.

Здесь, где каждый глоток виски отдаёт пылью предательства, Джанго ищет не месть, а молчание. Тот, кто должен лежать в гробу, давно лишил его сна. Но городок, затянутый в удавку железных правил («Стволы — у входа, души — на дне стаканов»), прячет глаза за шторами. Чем чаще Джанго хлопает дверью салуна, тем глубже в песке тонут следы правды — а на рассвете кто-то режет упряжных лошадей...

Сможет ли он разомкнуть тиски этого молчания, не став тем, кого тащит за собой в ящике из прокопчённого дуба? Или пустыня, вечная спутница, вновь запоёт ему колыбельную через прицел?