Соломенные псы (1971)

Корнуолл, 1971. Американский математик Дэвид, в очках, слишком узких для его вспотевших висков, пытается вжиться в роль хозяина полуразрушенной фермы — наследства его жены-англичанки. Местные пьют эль в пабе, смеясь сквозь желтые зубы над его «книжным» акцентом, а туман здесь не рассеивается даже днём, обволакивая холмы, как грязная вата.

Что толкает? Не пропажа, а тихий надлом: жена Эми, с её слишком ярким смехом для этих серых камней, всё чаще исчезает в тумане одна. А соседи — те, что чинили заборы и приносили яйца — теперь задерживают взгляды на её шее чуть дольше, чем надо. Дэвид, привыкший решать уравнения, вдруг понимает, что цифры бессильны против звериной арифметики: один неловкий взгляд плюс стакан виски — и вот уже дверь сарая скрипит под чужим плечом.

Нюансы. Его прошлое — лаборатории, а не кулаки — мешает даже вскрикнуть. А правила этой глуши пишутся на языке вздёрнутых подбородков и молчаливых ужинов, где нож режет мясо громче слов.

Повороты: Чем упорнее Дэвид пытается сохранить лицо «цивилизованного человека», тем звонче в тишине грохается лом на пол сарая. Чем глубже он втягивается в игру вежливости, тем чаще на пороге возникает пьяный смех, требующий «одолжить» жену для «прогулки».

Образы: Парафиновые свечи в их гостиной коптят стены чёрными слезами. Ветер срывает с холмов крики лисиц — или это кто-то имитирует их слишком уж убедительно?

Вопрос: Но сможет ли тихий человек, дрожащими пальцами поправляющий очки, стать монстром, которого от него ждёт эта долина — или его рассудок лопнет, как струна, раньше, чем прольётся кровь?