Девственница — жена (1975)

В глухом уральском селе, где река вьётся как змея под июльским солнцем, Люба возвращается из города с чемоданом, полным книг и духами «Красная Москва». Её платье — городской крой, а взгляд — осколки льда, ранящие привыкшие к покою глаза соседей. Здесь, где свадьбы назначают на Покров, а женскую честь меряют количеством узлов на свадебном полотенце, её отказ выйти за кузнеца Петровича становится искрой в сухой траве.

Что толкает её? Не письмо с печатью из города, спрятанное под иконой, и не слухи о «испорченности», а тихий бунт против удушающего шепота: «Всегда так было». Даже река здесь течёт по расписанию — к полудню мутнеет от мельничных жерновов. Но когда Люба находит в бабушкином сундуке обгоревшую фотографию незнакомца в офицерском мундире, а старейшины вдруг начинают крестить окна её дома тайком — тишина деревни обрастает крючками.

Чем глубже она роет, тем чаще на пороге появляются «гости»: то слепая знахарка с гостинцем из мёда и белладонны, то Петрович, ломающий калёные подковы голыми руками. Даже река предает — выбросив на берег ржавый медальон с чужим именем. А выбор всё уже: сжечь сундук с прошлым, став «правильной» женой, или вынести сор из избы, рискуя стать изгоем в месте, где даже ветер боится шуметь после заката...
*Сможет ли Люба разорвать петлю из намёков и молчания, не превратившись в ещё одну байку, которую шепчут у колодца, пока вода не утащит слова в подземелье?*