Глаза, сглаз, петрушка и укроп (1983)

«В забытой деревне за Уралом, где зимы выгрызают краски до серых снов, пятнадцатилетняя Лида каждое утро перевязывает корни яблони у дома — так учила бабка, "чтоб не сглазить".
Однажды меж замшелых кирпичей печи она находит стеклянный пузырёк с письмом, подписанным её именем, но датированным 1927-м. Чернила шевелятся, как муравьи, когда луна бьёт в окно, а соседи, замечая Лидины расспросы, вдруг начинают сыпать в чай тройные порции укропа — «от тревог».

Чем упорнее она вяжет узлы по старым схемам (бабкин блокнот пахнет хреном и свечённым воском), тем чаще в огороде возникают следы босых ног, ведущие к колодцу, который по ночам звенит цепями.
Старожилы шепчут, что петрушку здесь сажают только мужчины, а девчонкам путь за овин заказан — туда, где земля под снегом теплится ржавым паром.

Но как искать правду, если каждый шаг обрастает новыми запретами, а единственный, кто верит Лиде — сын лесника, сам не разговаривающий с отцом со дня, когда они вдвоём выкорчевали ту самую яблоню?
Выгорит ли она дотла, спасая нити прошлого, или отпустит их в реку, зная, что вода здесь всегда уходит под землю — тихо и без дна?»