Однажды в Америке (1984)

Нью-Йорк, 1920-е.
Дым сигар смешивается с запахом дождя на мостовых Нижнего Ист-Сайда. Здесь Дэвид «Ноддлз» Ааронсон, мальчишка с глазами старика, учится выживать: крадет часы, бьется за угол тротуара, верит, что дружба — единственная монета, которая не обесценится. Его жизнь — лабиринт подворотен, где смех друзей глушит грохот поездов, а обещания звучат громче выстрелов.

Годы спустя, 1968-й, Ноддлз возвращается в город, который стер его имя. В кармане — ключ от заброшенного ломбарда, в голове — обрывки писем, написанных мертвыми. Он ищет не месть, а ответ: почему из сейфа исчезли миллионы, а из жизни — те, кому он верил как братьям. Прошлое здесь — как шрам: не болит, но зудит, когда ветер с реки приносит голоса из 1923-го.

Чем ближе он к разгадке, тем чаще зеркала в бальных залах мафии отражают чужие лица. Банкноты пахнут предательством, а пистолеты в бархатных футлярах шепчут: *«Ты сам выбрал эту игру»*. Даже часы на запястье — те самые, украденные в детстве — тикают наоборот...

Сможет ли Ноддлз собрать пазл памяти, если каждая находка — как нож в спину того, кем он был? И что дороже: правда, зарытая в могилах Бруклина, или миф, который они создавали вместе — грязными руками и горящими глазами?