Ванзейская конференция (1984)

Январь 1942-го. Озеро Ванзее, замерзшее, как стекло, отражает особняк с панелями из красного дерева и дымящимися кофейными чашками на столах. Среди мужчин в идеально отутюженных мундирах — Генрих, замкнутый юрист, чьи пальцы нервно перебирают край протокола. Ему поручено лишь фиксировать обсуждения, но цифры в документах — не абстракция: они пахнут пеплом, и это сводит его желудок в узел.

Его подталкивает не приказ, а тихий голос сестры, спрятанной в берлинской квартире с желтыми звёздами на пальто. Чем аккуратнее он записывает «эвакуацию» и «переселение», тем громче в ушах стучит её смех из детства. Но коллеги замечают его колебания — внезапно на стол ложится фотография: Генрих с университетским другом, чья фамилия теперь вычеркнута из всех списков. *«Опечатка?»* — кто-то усмехается, поправляя очки.

Каждый день после конференции он сжигает черновики в камине, но пепел оседает на манжетах, как клеймо. А в кармане — крошечный карандаш, которым он тайно помечает имена, ещё не стёртые из памяти. Сможет ли чернильная строчка, спрятанная под подкладкой пиджака, перевесить тонны официальных бумаг? Или его собственная подпись станет очередной печатью в бесконечном приказе?..