Жалоба (1986)

В затерянной уральской деревне, где даже снег кажется седым от старости, шестнадцатилетний Витя находит в колодце-леднике ржавый медальон с выцарапанными координатами и датой: *"18.10.36. Не ищи"*. Но как не искать, если вчерашний звонок отца, три года назад сгинувшего на лесозаготовках, звучал в трубке как скрип льдин под сапогом? Карта ведёт к заброшенной шахте, куда ночью снуют фигуры в чёрных бушлатах, а старики на лавках внезапно глуховаты, когда Витя спрашивает о «восемнадцатом»...

Здесь каждое окно — глаз, каждое молчание — приговор. Подростку мерещатся отблески фонарей за окном, а в школьном учебнике 50-х годов его фамилия краснеет под жирным грифом «ИСКЛЮЧЁН». Чем ближе он к шахте, тем чаще соседи «забывают» его имя, словно стирают ластиком. Даже мать, разбивая яйцо в сковороду, бормочет: *«Не ходи туда, где земля дышит чужим голосом»* — но чей это голос?

А потом — мёртвая птица на пороге, крылья сложены аккуратно, будто письмо, а в клюве — обрывок отцовской рубахи. И выбор: спуститься в шахту, где шепчутся рельсы, или поверить, что отец стал тем, о ком здесь кричат в кошмарах... Сможет ли Витя не повторить путь того, чьё имя выжгли из истории, или тайна шахты — не ловушка, а ключ к тому, почему деревня помнит всё, даже то, чего не было?