Крестный отец 3 (1990)

Сицилия, 1979. Майкл Корлеоне, седеющий как римская статуя, примеряет пенсне не для чтения — чтобы разглядеть трещины в зеркале собственной души. Его кабинет в Палермо пахнет ладаном от свечей и порохом от неотправленных писем: он хочет выкупить Ватикан, как когда-то покупал сенаторов, но совесть теперь торгуется жестче банкиров.

Его толкает не жадность, а тихий ужас — семья рассыпается, как крошки от церковной облатки. Дочь пианино играет Шопена, а сын бежит от фамильного имени, будто от чумы. Даже исповедь стала сделкой: священник слушает сквозь решётку, словно адвокат.

Но прошлое цепляется за пятки ржавыми капканами. Старые союзники шепчутся на похоронах, будто молитвы — их руки пахнут миндалем и порохом. Чем чище хочет стать Майкл, тем грязнее кажутся его жертвы: благотворительный гала-ужин оборачивается вальсом кинжалов под фанфары.

А когда в его спальне, где висит портрет отца, заводится соловей — птица, которую на Сицилии не слышали сто лет, — он понимает: это или знак прощения, или насмешка. Сможет ли человек, научивший мир бояться, поверить в чудо? Или тень крестного отца длиннее, чем путь к алтарю?